Рудольф Нуреев

Рудольф Хаметович Нуреев[1] (17 марта 1938 – 6 января 1993) – советский артист балета и хореограф. Некоторые считают Нуреева величайшим танцовщиком-мужчиной своего поколения.[1][2][3][4]

Нуреев родился в поезде, следовавшем по Транссибирской магистрали, недалеко от Иркутска, в Сибири, в Советском Союзе, в семье татарских эмигрантов. Свою карьеру он начал в труппе, которая в советское время называлась Кировским балетом (сейчас носит свое первоначальное название — Мариинский балет) в Ленинграде. Он бежал из Советского Союза на Запад в 1961 году, несмотря на попытки КГБ остановить его.[5] Это был первый случай бегства советского артиста во время холодной войны, и это вызвало международный резонанс. Затем он танцевал в Королевском балете в Лондоне, а с 1983 по 1989 год был директором Парижской оперы. Нуреев также был хореографом и главным балетмейстером Парижской оперы. Он поставил свои собственные интерпретации множества классических произведений,[6] включая «Лебединое озеро», «Жизель» и «Баядерку».[7]

Ранняя жизнь

Дед Нуреева, Нурахмет Фазлиевич Фазлиев, и его отец, Хамит Фазлеевич Нуреев (1903–1985), были родом из Асаново, Шариповской волости Уфимского уезда Уфимской губернии (ныне Уфимский район Республики Башкортостан). Его мать, Фарида Аглиулловна Нуреева (Аглиулова) (1907–1987), родилась в селе Татарское Тюгульбаево Кузнечихинской волости Казанской губернии (ныне Алькеевский район Республики Татарстан).

Нуреев родился в Транссибирском поезде недалеко от Иркутска, в Сибири, когда его мать Фарида ехала в Владивосток, где служил его отец Хамет, политический комиссар Красной Армии. [8] Он рос единственным сыном в семье мусульман-татар с тремя старшими сестрами. [9][10][11] В своей автобиографии Нуреев писал о своем татарском происхождении: «Моя мать родилась в прекрасном старинном городе Казани. Мы мусульмане. Отец родился в маленькой деревушке недалеко от Уфы, столицы Республики Башкортостан. Таким образом, с обеих сторон наши родственники — татары и башкиры. Я не могу точно определить, что значит для меня быть татарином, а не русским, но я чувствую эту разницу в себе. Наша татарская кровь течет как-то быстрее и всегда готова вскипеть». [12]

Карьера

Образование в Академии Вагановой

Когда его мать повела Нуреева и его сестер на балетный спектакль «Журавлиная песнь», он влюбился в танец. [8] В детстве его поощряли участвовать в башкирских народных представлениях, и его одаренность вскоре была замечена преподавателями, которые посоветовали ему учиться в Ленинграде (ныне Санкт-Петербурге). Во время гастролей в Москве с местной балетной труппой Нуреев прошел прослушивание в балетную труппу Большого театра и был принят. Однако он считал, что школа Мариинского балета была лучшей, поэтому он ушел из местной гастролирующей труппы и купил билет до Ленинграда.[13]

Из-за упадка советской культуры, вызванного Второй мировой войной, Нуреев не мог поступить в престижную балетную школу вплоть до 1955 года, когда ему исполнилось 17 лет, и его приняли в Ленинградскую Академию русского балета им. А. Я. Вагановой — филиал Мариинского театра. Балетмейстер Александр Иванович Пушкин проявил к нему профессиональный интерес и позволил Нурееву жить вместе с ним и его женой.[14]

Директор Кировского балета

После окончания учебы в 1958 году Нуреев присоединился к труппе Кировского театра (ныне Мариинского). Он сразу же перешел из кордебалета в солисты и с самого начала исполнял сольные партии[2]. Нуреев регулярно выступал в паре с Натальей Дудинской, ведущей балериной труппы и женой ее директора Константина Сергеева. Дудинская, которая была старше его на 26 лет, впервые выбрала его в качестве партнера[14] в балете «Лауренсия».

Вскоре Нуреев стал одним из самых известных танцовщиков Советского Союза. С 1958 по 1961 год, за три года работы в «Кирове», он станцевал 15 ролей, обычно напротив своей партнерши, Нинель Кургапкиной, с которой он был очень хорошей парой, хотя она была почти на десять лет старше его.[15] Нуреева и Кургапкину пригласили потанцевать на собрании на даче Хрущева,[14] а в 1959 году им разрешили выехать за пределы Советского Союза, потанцевать в Вене на Международном молодежном фестивале. Вскоре после этого Министерство культуры заявило ему, что ему больше не разрешат выехать за границу.[16] В одном запоминающемся инциденте Нуреев прервал исполнение «Дон Кихота» на 40 минут, настаивая на том, чтобы танцевать в трико, а не в обычных брюках. В конце концов он смягчился, но его предпочтительный дресс-код был принят на более поздних выступлениях.[14]

Дезертирство в аэропорт Париж

Рудольф Нуреев после своего побега из Советского Союза в 1961 году.

К концу 1950-х годов Нуреев стал настоящей сенсацией в Советском Союзе, и хотя бунтарский характер Нуреева и его нонконформистские взгляды делали его малоподходящей кандидатурой для гастролей с Кировским балетом, было крайне важно, чтобы он принял участие в турне, которое советское правительство считало необходимым для демонстрации своего «культурного превосходства» над Западом.

Кроме того, нарастала напряженность в отношениях между Нуреевым и художественным руководителем Кировского театра Константином Сергеевым, который также был мужем Наталии Дудинской, бывшей партнерши Нуреева по танцам.[17] После того как представитель французских организаторов гастролей увидел выступление Нуреева в Ленинграде в 1960 году, французские организаторы убедили советские власти позволить ему выступить в Париже, и ему разрешили уехать.[14]

В Париже его выступления вызывали восторг у публики и критиков. Оливер Мерлин в газете Le Monde писал:

Я никогда не забуду, как он выбежал на сцену из-за кулис и как по-кошачьи грациозно держался напротив рампы. На нем был белый кушак поверх ультрамаринового костюма, большие дикие глаза и впалые щеки под тюрбаном, украшенным перьями, выпирающие бедра, безупречные трико. Это был уже Нижинский в роли Жар-птицы. [18]

Сообщалось, что Нуреев нарушил правила общения с иностранцами и, по имеющимся данным, часто посещал гей-бары в Париже, что встревожило руководство Кировского театра[19] и агентов КГБ, наблюдавших за ним. КГБ хотел отправить его обратно в Советский Союз. 16 июня 1961 года, когда труппа Кировского театра собралась в аэропорту Ле Бурже в Париже, чтобы вылететь в Лондон, Сергеев отвел Нуреева в сторону и сказал ему, что он должен вернуться в Москву для специального выступления в Кремле, а не лететь в Лондон с остальной труппой. Нуреев заподозрил неладное и отказался.

Затем ему сообщили, что его мать тяжело больна и ему необходимо немедленно вернуться домой, чтобы увидеться с ней.[20] Нуреев снова отказался, полагая, что по возвращении в СССР его, скорее всего, посадят в тюрьму. С помощью французской полиции и парижской светской львицы Клары Сен, которая была помолвлена с Венсаном Мальро, сыном министра культуры Франции Андре Мальро[21], Нуреев ускользнул от своих надзирателей из КГБ и попросил убежища. Сергеев и КГБ пытались отговорить его, но он решил остаться в Париже.

Через неделю он был принят в труппу Большого балета маркиза де Куэваса и исполнил партию Спящей красавицы с Ниной Вырубовой.

Во время гастролей в Дании он познакомился с Эриком Бруном, солистом Королевского датского балета.[22] Брун стал его любовником, самым близким другом и защитником до самой смерти Бруна в 1986 году.[23] Он и Брун выступали в качестве приглашенных танцоров в недавно созданном Австралийском балете в театре Ее Величества в Сиднее в декабре 1962 года.

Советские власти заставили отца, мать и учительницу танцев Нуреева по фамилии Пушкина написать ему письмо, в котором они умоляли его вернуться, но это ни к чему не привело.[14] Хотя он много лет обращался к советскому правительству с просьбой разрешить ему навестить свою мать, ему не разрешали этого вплоть до 1987 года, когда его мать умирала и Михаил Горбачев дал согласие на его приезд.

В 1989 году его пригласили исполнить партию Джеймса в балете «Сильфида» с труппой Мариинского театра в Мариинском театре в Ленинграде.[24] Эта поездка дала ему возможность встретиться со многими преподавателями и коллегами, которых он не видел с момента своего побега.[25]

Королевский балет

Прима-балерина

Нуреев с Лилианой Кози в Риме, 1972

Дама Нинетт де Валуа предложила ему контракт на работу в Королевском балете в качестве ведущего танцора. Однако во время его работы в труппе многие критики были возмущены тем, что Нуреев вносил существенные изменения в постановки «Лебединого озера» и «Жизели». [26] Нуреев оставался в Королевском балете до 1970 года, когда его повысили до звания ведущего приглашенного артиста, что позволило ему сосредоточиться на растущем количестве международных гастролей. Он продолжал регулярно выступать с Королевским балетом до тех пор, пока в 1980-х годах не связал свое будущее с Балетом Парижской оперы.

Фонтейн и Нуреев

Марго Фонтейн, Фред Астер и Нуреев во время выступления в 1965 году в американском телешоу The Hollywood Palace

Первое выступление Нуреева с примой-балериной дамой Марго Фонтейн состоялось на утреннике балета, организованном Королевским балетом: Жизель, 21 февраля 1962 года.[27] Мероприятие проводилось в помощь Королевской академии танца, организации по преподаванию классического балета, президентом которой она была. Он станцевал Трагическую поэму, соло в хореографии Фредерика Эштона, и па-де-де «Черный лебедь» из «Лебединого озера». Они были так хорошо приняты, что Фонтейн и Нуреев приступили к формированию партнерства, которое длилось много лет. Премьера «Ромео и Джульетты» состоялась для труппы в 1965 году.[28] Поклонники дуэта разрывали их программы, чтобы сделать конфетти и бросить в танцоров. Нуреев и Фонтейн иногда делали более 20 выходов на сцену.[27][29] Фильм об этом спектакле был снят в 1966 году и доступен на DVD.

11 июля 1967 года Фонтейн и Нуреев после выступления в Сан-Франциско были арестованы на близлежащих крышах домов, куда они забрались во время полицейского рейда в районе Хайт-Эшбери. Их отпустили под залог, а обвинения в нарушении общественного порядка и посещении места, где употреблялась марихуана, были сняты в тот же день из-за отсутствия достаточных доказательств.[30]

Другие международные выступления

За время своих многочисленных выступлений в Северной Америке Нуреев наладил прочные связи с Национальным балетом Канады, неоднократно выступая в качестве приглашенного артиста. В 1972 году он поставил для труппы новую зрелищную версию балета «Спящая красавица», дополнив хореографию Петипа своей собственной. После премьеры в Торонто труппа гастролировала по США и Канаде, одно из представлений транслировалось в прямом эфире и впоследствии было выпущено на видео.

Среди балерин Национального балета самыми частыми партнершами Нуреева были Вероника Теннант и Карен Кейн. В 1975 году Нуреев активно сотрудничал с Американским театром балета, возрождая «Корсара» с Джелси Киркленд. Он воссоздал «Спящую красавицу», «Лебединое озеро», и «Рамонду» с Синтией Грегори. Грегори и Брюн присоединились к Нурееву в па-де-труа из малоизвестного «Августа Бурнонвиля» «Ла Вентана».[31]

Директор балета Парижской оперы

В январе 1982 года Австрия предоставила Нурееву гражданство, положив конец более чем двадцатилетнему безгражданству. [32][33] В 1983 году он был назначен директором Парижской оперы, где, помимо руководства, продолжал танцевать и продвигать молодых танцоров. Он оставался там в качестве танцора и главного хореографа до 1989 года. Среди танцоров, которых он обучал, были Сильви Гиллем, Изабель Герен, Мануэль Легри, Элизабет Морен, Элизабет Платель, Шарль Джуд и Моник Лудьер.

Его художественное руководство балетной труппой Парижской оперы имело большой успех и вывело компанию из кризиса. Его » Спящая красавица» до сих пор остается в репертуаре и была возрождена и экранизирована с участием его протеже Мануэля Легри в главной роли.

Несмотря на прогрессирующую болезнь, которой он страдал в конце своего творческого пути, он неустанно работал, создавая новые версии старых постановок и заказывая некоторые из самых новаторских хореографических произведений своего времени. Его собственная постановка «Ромео и Джульетта» имела большой успех. Когда он был болен в конце своей жизни, он работал над последней постановкой «Баядерки», которая очень похожа на версию «Мариинского балета», которую он танцевал в молодости.

Последние годы

Впервые Нуреев дирижировал ансамблем в Довиле, во Франции (1991)

Когда в 1982 году в новостях Франции появилось сообщение о СПИДе, Нуреев не придал этому особого значения. В 1984 году у танцовщика был положительный результат теста на ВИЧ, но в течение нескольких лет он просто отрицал, что с его здоровьем что-то не так. Однако к концу 1980-х его снизившаяся работоспособность разочаровала его поклонников, у которых сохранились теплые воспоминания о его выдающихся способностях и мастерстве.[34] Заметное ухудшение состояния Нуреева началось только летом 1991 года, а весной 1992 года наступила последняя стадия заболевания.[35]

В марте 1992 года, живя с прогрессирующим СПИДом, он посетил Казань и выступил в качестве дирижера перед публикой в Татарском академическом театре оперы и балета имени Мусы Джалиля, который сейчас представляет Фестиваль Рудольфа Нуреева в Татарстане.[36][37] Вернувшись в Париж с высокой температурой, он был госпитализирован в больницу Нотр-Дам-дю-Перпетуэль-Секур в Леваллуа-Перре, пригороде к северо-западу от Парижа, и был прооперирован по поводу перикардита, воспаления мембранозного мешка вокруг сердца. В то время на борьбу с болезнью его вдохновляла надежда, что он сможет выполнить приглашение дирижировать «Ромео и Джульеттой»Прокофьева в Американском театре балета бенефис 6 мая 1992 года в Метрополитен-опера в Нью-Йорке. Он так и сделал и был в приподнятом настроении на приеме.[35]

В июле 1992 года у Нуреева вновь появились признаки перикардита, но он твердо решил отказаться от дальнейшего лечения. Его последнее публичное выступление состоялось 8 октября 1992 года на премьере в Парижской Опере Гарнье новой постановки «Баядерки», которую он поставил после Мариуса Петипа для Парижской Оперы Балета. Нурееву удалось получить фотокопию оригинальной партитуры Людвига Минкуса, когда он был в России в 1989 году.[38] Балет стал его личным триумфом, хотя тяжесть его состояния была очевидна. Министр культуры Франции Джек Ланг вручил ему в тот вечер на сцене высшую культурную награду Франции Командор ордена Искусств и литературы.[35]

Смерть

Могила Нуреева в Сент-Женевьев-де-Буа

20 ноября 1992 года Нуреев вновь поступил в больницу Нотр-Дам-дю-Пертюэль-Секур в Левалуа-Перре и оставался там до своей смерти от осложнений, вызванных СПИДом, в возрасте 54 лет 6 января 1993 года. Его похороны состоялись в мраморном фойе парижской Оперы Гарнье. Многие отдали дань уважения его таланту танцовщика. Одним из таких людей был Олег Виноградов из Мариинского балета, который сказал: «То, что Нуреев сделал на Западе, он никогда не смог бы сделать здесь». [39]

Могила Нуреева на Русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа близ Парижа украшена надгробием, покрытым мозаикой в виде восточного ковра, келима. Нуреев был страстным коллекционером красивых ковров и старинного текстиля.[35][36][40] Когда его гроб опускали в землю, звучала музыка из последнего акта балета «Жизель», а его балетные туфли были брошены в могилу вместе с белыми лилиями.[41]

Дань уважения

ФГУП «Почта России» 1997 покрытия в честь Нуреева

После стольких лет забвения, когда его имя было вычеркнуто из истории Мариинского балета, репутация Нуреева была восстановлена [39]. Его имя вновь появилось в истории Мариинского театра, хотя он танцевал там всего три года. Некоторые из его личных вещей были выставлены в музее театра в том месте, где сейчас находится Санкт-Петербург. [39] В его честь был назван репетиционный зал в знаменитой Академии Вагановой [39]. С октября 2013 года Национальный центр сценических костюмов располагает постоянной коллекцией костюмов Нуреева, «которая дает посетителям представление о его яркой, бродяжьей натуре и страсти ко всему редкому и прекрасному». [42] В 2015 году он был включен в список наследия. [43]

После его смерти в 1993 году Парижская опера учредила традицию проведения танцевальных вечеров в память о Нурееве каждые 10 лет. Поскольку он родился в марте, эти представления до сих пор проводятся 20 марта 2003 года, 6 марта 2013 года и 18 марта 2023 года.[44] Коллеги Нуреева, которые говорят о нем и помнят его, такие как Михаил Барышников, часто бывают глубоко растроганы.[45][46]

7 ноября 2018 года на площади перед Татарским государственным академическим театром оперы и балета имени Мусы Джалиля в Казани был открыт памятник в честь Нуреева. Автором памятника является Зураб Церетели, а на церемонии открытия присутствовали президент Татарстана Рустам Минниханов, государственный советник Республики Татарстан Минтимер Шаймиев и мэр Казани Ильсур Метшин. Выступая на церемонии открытия, Минниханов заявил: «Я думаю, что для республики Рудольф Нуреев имеет международное значение. Такие люди рождаются раз в сто лет». [47][48][49]

Репертуар

Отборный список балетных спектаклей, балетных постановок и оригинальных балетов-концертов.[50]

Танцевальные партнерства

Иветт Шовире, балерина Парижской оперы, часто танцевала с Нуреевым; он называл ее «легендой».[51] (Шовире присутствовала на его похоронах вместе с французской танцовщицей и актрисой Лесли Кэрон.)[52]

В Королевском балете Нуреев и Марго Фонтейн стали давними партнерами по танцам. Нуреев однажды сказал о Фонтейне, который был на 19 лет старше его, что они танцевали с «одним телом, одной душой». Вместе Нуреев и Фонтейн представили премьеру балета сэра Фредерика Эштона «Маргарита и Арман», балета, который танцевали под фортепианную сонату си минор Листа, ставшую их фирменным произведением. Кеннет Макмиллан был вынужден разрешить им премьеру его «Ромео и Джульетты», который предназначался для двух других танцоров, Линн Сеймур и Кристофера Гейбла.[53] Существуют фильмы об их партнерстве в «Сильфидах», «Лебедином озере», «Ромео и Джульетте» и других ролях. Они продолжали танцевать вместе в течение многих лет после ухода Нуреева из Королевского балета. Их последнее совместное выступление было в «Барочном па-де-Труа» 16 сентября 1988 года, когда Фонтейну было 69 лет, Нуриеву — 50, с 52-летней Карлой Фраччи в главной роли.

Он отметил еще одно давнее партнерство с Евой Евдокимовой. Впервые они появились вместе в «Сильфиде» (1971), а в 1975 году он выбрал ее на роль своей Спящей красавицы в постановке для балета Лондонского фестиваля. Евдокимова оставалась его избранной партнершей для многих приглашенных выступлений и гастролей по всему миру с «Нуреевым и друзьями» более пятнадцати лет.

Во время своего дебюта на американской сцене в 1962 году Нуреев также выступал в паре с Соней Аровой в Бруклинской академии музыки в Нью-Йорке. В сотрудничестве с Чикагским оперным балетом Рут Пейдж они исполнили грандиозное па-де-де из «Дон Кихота». [54][55][56][57]

Наследие

Как влияние

Нуреев репетирует с Девоном Карни в своей постановке » Дон Кихота«
Внешние видео
video icon Нуреев и балет Джоффри в
На PBS дань Нижинскому танцует:
Петрушка (Фокин)
Le Spectre de la Rose (Fokine)
Апре Миди д’ан Фавн (Нижинский) в 1981 году

Нуреев, прежде всего, был приверженцем классической техники, и его мастерство в этой области сделало его образцом для подражания для целого поколения танцоров. Если после 1960-х годов уровень мужского танца на Западе заметно вырос, то произошло это во многом благодаря вдохновению Нуреева.[2]

Влияние Нуреева на мировой балетный театр изменило представление о танцовщиках-мужчинах; в его собственных постановках классических произведений мужские роли были насыщены большим количеством хореографических элементов.[58] Еще одним важным моментом было то, что он расширил границы между классическим балетом и современным танцем, исполняя и то, и другое.[59] Сегодня для танцоров считается нормой обучаться обоим стилям, но Нуреев был первопроходцем и преуспел как в современном, так и в классическом танце. Он приложил все усилия, чтобы работать с великой танцовщицей Мартой Грэхем в стиле модерн, и она создала произведение специально для него.[60] В то время как Джин Келли многое сделал для объединения современного и классического стилей в кино, он был выходцем из среды «популярного танца», где большее влияние оказывал современный танец, в то время как Нуреев добился больших успехов в признании современного танца в сфере «классического балета».[60]

Харизма, целеустремленность и великодушие Нуреева были таковы, что он не просто передавал свои знания другим.[61] Он олицетворял школу жизни для танцовщика. Несколько танцовщиков, которые были руководителями балетной труппы Парижской оперы под его руководством, впоследствии сами стали балетмейстерами, вдохновленными продолжать дело и идеи Нуреева. Мануэль Легри был директором Венского государственного балета и сейчас руководит балетом театра Ла Скала, Лоран Илер был балетмейстером Московского театра Станиславского и сейчас руководит Баварским государственным балетом в Мюнхене, а Чарльз Джуд был балетмейстером Большого театра Бордо.[61]

Михаил Барышников, другой великий танцор, который, как и Нуреев, сбежал на Запад, очень высоко ценил Нуреева. Барышников сказал в одном из интервью, что Нуреев был необычным человеком во всех отношениях, обладающим инстинктом, умом, постоянным любопытством и необычайной дисциплинированностью, что и было целью его жизни, и, конечно же, любовью к искусству. [45][62]

Техника и стремление к совершенству

Нуреев поздно начал заниматься балетом, и ему пришлось совершенствовать свою технику, чтобы добиться успеха. Джон Тули писал, что Нуреев вырос в очень бедной семье, и ему пришлось наверстывать упущенное, занимаясь балетом в течение трех-пяти лет в балетной школе высокого уровня, что дало ему решающий толчок к овладению максимумом технических навыков[63] и к тому, чтобы стать лучшим танцором, стремящимся к совершенству на протяжении всей своей карьеры.[64] Задача всех танцоров, с которыми работал Нуреев, состояла в том, чтобы следовать его примеру и разделять его безграничную любовь к танцу. Авторами, точно описавшими феномен Нуреева, являются Джон Тули, бывший генеральный директор Королевского оперного театра в Лондоне, Пьер Берже, бывший президент Оперного театра Бастилии (в дополнение к Оперному театру Гарнье) и Мануэль Легри, солист Парижской оперы, назначенный Нуреевым в Нью-Йорке.

Нуреев говорил об этом так: «Я подхожу к танцу с другой точки зрения, нежели те, кто начинает танцевать в восемь или девять лет. Те, кто учился с самого начала, никогда ни в чем не сомневаются». [65] Нуреев поступил в Академию балета им. А. Я. Вагановой, когда ему было всего 17 лет, и проучился там всего три года по сравнению с другими танцорами, которые обычно становятся ведущими танцорами после поступления в школу Вагановой в возрасте девяти лет и проходят полный курс обучения в течение девяти лет. Нуреев был современником Владимира Васильева, который был ведущим танцором в Большом театре. Позже Нуреев стал предшественником Михаила Барышникова в Кировском балете, ныне Мариинском театре. В отличие от Васильева и Барышникова, Нуреев завоевал свою репутацию не на международных балетных конкурсах, а благодаря своим выступлениям и популярности.

Как это ни парадоксально, но и Нуреев, и Михаил Барышников стали непревзойденными мастерами танца.[63][1][66] Танец и жизнь были для него одним и тем же, Пьер Берже сказал о Нурееве: «Он был танцором, как и любой другой танцор. Получить 19 баллов из 20 — это необычно, получить 20 баллов из 20 — крайне редко, но получить 21 балл из 20 — это еще большая редкость. И именно так обстояли дела с Нуреевым».[67][68] Легрис сказал: «Рудольф Нуреев был скоростным поездом (он был TGV).»[69][70] Работа с Нуреевым подразумевала необходимость превзойти самого себя и «идти дальше».[71]

Личная жизнь

Нуреев в 1968 году, в возрасте 30 лет

Нуреев не отличался особым терпением по отношению к правилам, ограничениям и иерархическому порядку и временами бывал вспыльчив.[72] Он был склонен устраивать публичные истерики, когда был чем-то расстроен.[73] Его нетерпение проявлялось главным образом тогда, когда промахи других мешали его работе.

Он общался с Ринго Старром, Гором Видалом, Фредди Меркьюри, Джеки Кеннеди Онассис, Миком Джаггером, Лайзой Миннелли, Энди Уорхолом, Ли Радзивилл и Талитой Пол, Джесси Норман, Тамарой Тумановой и время от времени посещал нью-йоркскую дискотеку Studio 54 в конце 1970-х годов, но к концу 1980-х стал испытывать неприязнь к знаменитостям.[74] На протяжении десятилетий он поддерживал дружеские отношения в балетном мире и за его пределами и считался верным и щедрым другом.[75]

Большинство балерин, с которыми танцевал Нуреев, включая Антуанетту Сибли, Синтию Грегори, Джелси Киркленд и Аннет Пейдж, отдали дань уважения ему как внимательному партнеру. Он был известен как чрезвычайно щедрый по отношению ко многим балеринам, которые приписывают ему помощь им в трудные времена. В частности, канадская балерина Линн Сеймур, расстроенная, когда ей отказали в возможности выступить на премьере « Ромео и Джульетты» Макмиллана, говорит, что Нуреев часто находил для нее проекты, даже когда она страдала от проблем с весом и депрессии и, следовательно, испытывала трудности с поиском ролей.[76],,,

В зависимости от источника информации Нуреева описывают либо как бисексуала,[77][78] поскольку в молодости у него были гетеросексуальные отношения, либо как гомосексуалиста.[79][80][81] У него была бурная личная жизнь с многочисленными посещениями публичных домов и случайными связями.[73] Нуреев познакомился с Эриком Бруном, знаменитым датским танцовщиком, после того как Нуреев сбежал на Запад в 1961 году. Нуреев был большим поклонником Бруна, он видел записи выступлений датчанина во время гастролей Американского театра балета в Советском Союзе, хотя стилистически эти два танцовщика были очень разными. Брун и Нуреев стали парой[79][82] и оставались вместе в течение 25 лет, до самой смерти Бруна в 1986 году.[83]

В 1978 году Нуреев познакомился с 23-летней американской танцовщицей и студенткой факультета классического искусства Робертом Трейси[81], и между ними начался роман, длившийся два с половиной года. Позже Трейси стала секретарем Нуреева и прожила с ним в гражданском браке более 14 лет, до самой его смерти. По словам Трейси, Нуреев говорил, что в его жизни были отношения с тремя женщинами, что он всегда хотел сына и однажды планировал завести его от Настасьи Кински.[58]

Награды и отличия

Кавалер Ордена Почетноголегиона
(Франция)[84]		Commandeur of the Ordre des Arts et des Lettres
(Франция)[85]

Кино -, теле-и музыкальных ролях

Постер российского документального фильма 2012 года о Нурееве, Рудольфе Нурееве: Мятежном Демоне

В 1962 году Нуреев дебютировал в кино в экранизации балета «Сильфиды». В 1968 году он отказался от актерской карьеры и занялся современным танцем в Голландском национальном балете[86]. Нуреев также дебютировал в 1962 году на сетевом телевидении в Америке в паре с Марией Толчиф, исполнив па-де-де из балета Августа Бурнонвиля «Праздник цветов в Джензано» в передаче Bell Telephone Hour.[54][87][88]

В 1972 году сэр Роберт Хелпманн пригласил его в турне по Австралии для участия в постановке Нуреева «Дон Кихот».[89] В 1973 году Нуреев и Хелпманн сняли киноверсию «Дон Кихота», в которой Нуреев сыграл Базилио, Люсетт Олдос — Китри, Хелпманн — Дон Кихота, а также артисты Австралийского балета.

В 1972 году Нуреев был приглашен в телевизионное шоу Дэвида Уинтерса «Специальное шоу на Лондонском мосту» The Special London Bridge Special. [90] В 1973 году он снялся в эпизодической роли в рождественском шоу The Morecambe & Wise Show.

В 1977 году Нуреев сыграл Рудольфа Валентино в фильме Кена Рассела «Валентино».

В 1978 году он появился в качестве приглашенной звезды в телесериале «Маппет-шоу»[91], где он станцевал в пародии под названием «Озеро свиней», спел «Детка, на улице холодно» в дуэте с мисс Пигги в сауне, а также спел и станцевал чечетку в финале шоу «Цилиндр, белый галстук и фрак». Считается, что благодаря его появлению сериал Джима Хенсона стал одной из самых популярных программ. [92]

В 1979 году Рудольф Нуреев в сотрудничестве с Стэнли Дорфманом поставил сценическую и телевизионную версию балета «Жизель» на музыку Адольфа Адама. Дорфман также выступил в роли продюсера. [93][94] Балет был записан в студии и остается единственной киноверсией полной версии спектакля с участием Нуреева.[95] Нуреев исполнил роль принца Альбрехта, в то время как Линн Сеймур сыграла роль Жизели. Моника Мейсон из Королевского балета исполнила роль Мирты, королевы призрачных вилис. Балет Баварской государственной оперы сыграл значительную роль в постановке, а Симфонический оркестр Нового Света был под управлением Дэвида Коулмана.[93]

В 1983 году он сыграл эпизодическую роль в фильме «Обнаженная» с Настасьей Кински.

В 1989 году он в течение 24 недель гастролировал по Соединенным Штатам и Канаде с новой постановкой бродвейского мюзикла «Король и я».

Документальные фильмы

  • Рудольф Нуреев за работой у станка (Рудольф Нуреев тренируется у станка) (1970) (4 мин 13 сек)[96]
  • «Нуреев» (1981) от телекомпании Thames Television. Включает в себя откровенное интервью, а также съемки в студии.[97]
  • Нуреев (1991). В 90-минутном документальном фильме режиссера Патрисии Фой рассказывается о взлетах и падениях карьеры Нуреева, о его профессиональных отношениях с Марго Фонтейн, о его предполагаемой депрессии и о том, какое влияние он оказал на современный танец в целом.[98]
  • Рудольф Нуреев – таким, каким он был (1991). 47-минутный советский документальный фильм о Нурееве, снятый режиссером Николаем Борониным, также включает в себя большое интервью с Нуреевым во время его визита в Ленинград в 1990 году.[99]
  • Нуреев: из России с любовью (2007), Джон Бридкатт
  • Рудольф Нуреев: Мятежный демон (2012). Российский документальный фильм режиссера Татьяны Маловой рассказывает о жизни Нуреева. Документальный фильм был выпущен к 80-летию со дня рождения Нуреева.[100]
  • Рудольф Нуреев – Танец во имя свободы (2015), Ричард Керсон Смит
  • Рудольф Нуреев. Остров его мечты (2016) (русский перевод: Рудольф Нуреев. Остров его мечты, Rudolf Nureyev. Ostrov ego mechty) Евгении Тирдатовой
  • Нуреев: Поднимая занавес (2018). Документальный фильм режиссеров Дэвида и Жаки Моррис рассказывает о необычной жизни Нуреева, в нем использованы архивные интервью и фрагменты танцевальных постановок.[101]

Посмертное представление

Балет

Книги

Фильм

  • «Белая ворона» (2018). [105][106] Режиссер Ральф Файнс, Олег Ивенко играет Нуреева в зрелом возрасте. [107] Кульминацией фильма является сцена его побега в аэропорту Ле Бурже, когда ему было 23 года. Более ранние сцены повествуют о жизни Нуреева: начиная с его рождения в поезде и заканчивая уроками татарского танца в детстве, его «безжалостной преданностью» искусству, упорными тренировками и ранними выступлениями в балете в Мариинском театре. В фильме показаны его сильные индивидуалистические наклонности и отчужденность, временами он кажется высокомерным и даже жестоким.[108]
Новости